В регионах нет четких и ясных программ по утилизации мусора
Согласно последнему исследованию ВОЗ по воздействию окружающей среды на здоровье населения (результаты опубликованы два месяца назад) экологически зависимая смертность в России достигла 20 процентов, или 493 тысячи человек в год. Среди прочих причин надвигающейся катастрофы эксперты называют и такой источник беды: расползание свалок вокруг городов и опасный уровень загрязнения воды, воздуха, почвы.
«Как правило, проблемы сбора и утилизации твердых бытовых отходов — продуктов жизнедеятельности любого города — остаются у местных властей на последнем месте, в разделе „разное“, — считает Николай Желяев, руководитель Федерального центра благоустройства и обращения с отходами при Росстрое. — Дело в том, что 89-й Федеральный закон „Об отходах производства и потребления“, принятый еще в 1998 году, морально устарел. А по 131-му закону „О местном самоуправлении в Российской Федерации“ все, что касается обращения с отходами, — в компетенции местного самоуправления. Да вот только полномочия эти достались муниципалитетам без соответствующей финансовой и правовой поддержки. Между тем ни в одном субъекте РФ нет выстроенной комплексной программы, генеральной схемы очистки территории».
Распространенное заблуждение, что мусор — это потенциальный Клондайк, что, разгребая зловонные кучи, можно озолотиться. Экономически выгодной может быть лишь частичная переработка отходов. Кто-то делает бизнес на отработанных аккумуляторах, кто-то — на старых шинах, кто-то — на металле. Но, даже отобрав из общей кучи все более или менее стоящее, намного уменьшить объем отходов не удается. Даже в развитых странах, например в Германии, в переработку идет максимум 40 процентов отходов, утверждает Андреас Хофманн, занимавшийся этой проблемой у себя на родине, а теперь приехавший работать к нам в Россию. Остальное все равно приходится либо отправлять на свалки, либо сжигать на специальных заводах. И первый, и второй путь дорогостоящи и требуют либо бюджетных вливаний, либо экономически обоснованного тарифа.
«В России местные власти, зазывая бизнес, предлагая ему инвестировать в переработку и захоронение, в лучшем случае говорят: вот вам земля, вкладывайтесь, стройте заводы и полигоны, — констатирует г-н Хофманн. — Но, чтобы проект стал окупаемым, рассчитывать только на доход, который дает извлекаемое вторсырье, невозможно. Главный упор должен быть сделан на тариф. И тут — стоп. Властям не с руки объяснять народу, почему плата за вывоз ТБО должна увеличиться».
Об этом говорит и Желяев. Вот только один пример: в Алексине Тульской области после смены местного руководства новые отцы города создали такую обстановку, что компания-инвестор вынуждена была демонтировать уже построенный сортировочный комплекс и уйти из региона, понеся огромные убытки.
Тем не менее удачные примеры рационального подхода к решению проблемы есть. В прошлом году в конкурсе на звание самого благоустроенного города победил Липецк в немалой степени потому, что чистоте города и способам, которыми достигается эта чистота, здесь уделяется самое пристальное внимание.
Еще пару лет назад на выезде из областного центра «красовалась» типичная свалка. Пусть она и называлась романтично — «Венера», но была тем же, чем являются тысячи подобных свалок по всей стране. Большинство из них образовывались стихийно, а потому не имеют ни нормального проекта, ни сколько-нибудь надежной защиты окружающей среды от вредных веществ, отравляющих воздух, почву, просачивающихся в водоносные горизонты. Несколько лет назад полигон был закрыт по санитарным соображениям, но продолжал функционировать — тоже абсолютно типичная картина. (По данным Ростехнадзора, ни один (!) полигон ТБО в стране не имеет всех необходимых разрешительных документов, потому что не соответствует всем абсолютно нормам. Но возить мусор куда-то надо — и возят, несмотря на все запреты.)
В Липецке же уже второй год продолжается рекультивация: свалка площадью 22 гектара засыпается грунтом. Сверху, на манер слоеного пирога, насыпается плодородный слой и высаживаются деревья...
Кроме того, полтора года назад в Липецке был запущен комплекс по переработке ТБО. От «Венеры» до нового завода и нового полигона рукой подать. Контраст же — разительный. Никаких гор мусора — полигон «утоплен», он, по сути, представляет собой широкую траншею (здесь говорят — «карту»), дно которой уплотнено и защищено от протекания влаги. Нет ни ядовитого фильтрата, ни разносимой ветрами и птицами гниющей грязи.
Складирование происходит не «навалом», как на других полигонах, а в виде плотно спрессованных «кубиков» — брикетов. До того как попасть в «карту», весь мусор пропускается через сортировку.
«У нас не свалка, а пасхальное яичко, да и на заводе чистота, — говорит начальник мусоросортировочной станции Игорь Хоперский. — Технология предусматривает все — от обеззараживания мусора ультрафиолетом перед попаданием его на сортировочную ленту до отвода отжимаемой при брикетировании влаги. На сортировке из гор мусора извлекаются органика, металл, бумага и картон, пластик. Остаток из полиэтиленовых пакетов да тетрапак-упаковки прессуется и брикетируется. Исходные объемы мусора уменьшаются в разы».
Обвязанные проволокой брикеты отвозятся в «карту» и укладываются в ней друг на друга, как детские кубики. Как только ряд достигает края траншеи, он засыпается грунтом и засевается травой.
«Можно было бы еще увеличить эффективность завода, если бы мы смогли утилизировать полиэтилен, стекло, — говорит Хоперский. — Но здесь сложности: на переработку идут только чистые бутылки, чтобы отмыть их после мусорного ведра, понадобится отдельное оборудование, огромное количество воды и электроэнергии».
«Подобный бизнес может быть успешным, — считает Арсен Агаджанян, глава компании, реализующей проект. — Но нужно выполнить несколько условий. Во-первых, в одних руках должен быть сосредоточен весь цикл — от организации контейнерных площадок во дворах, вывоза ТБО, их сортировки и до захоронения на высокотехнологичных полигонах».
Об этом твердят и другие специалисты: путь «снимания сливок», когда очередная компания предлагает «забирать» у города какой-либо один вид отходов (будь то металл, пэт и т. д.), заводит в тупик. Ведь всем остальным тоже кому-то надо заниматься...
Что до стоимости подобных услуг, то специалисты настаивают: тариф должен быть экономически обоснованным, а не «социальным». Действующие тарифы, как правило, покрывают необходимые затраты лишь на 50–60 процентов, а должны вместе с доходами, полученными за счет извлечения и продажи вторсырья, покрывать 100 процентов затрат.
В Липецке, к слову, тарифы на вывоз ТБО были подняты. Но недовольства населения это не вызвало — все понимают: чистота стоит денег.
Кроме того, чтобы улучшить экономику, важно, чтобы соседние регионы готовы были сотрудничать. Ведь перерабатывающие заводы невозможно располагать в каждом райцентре. Да и под полигоны отдавать новые земли, договариваться о совместном пользовании сложно, а приходится. Надо строить сортировочные заводы в расчете сразу на несколько соседних муниципальных образований, считает Андреас Хофманн, чтобы не плодились несанкционированные свалки. разделяй и властвуй
Решение проблемы утилизации мусора кроется... в самом мусоре. Подходы здесь возможны разные, но практически все они требуют государственного вмешательства.
Возвращение к «оборотной» таре, например. Почему в советское время мы все сдавали и бутылки, и майонезные банки, а сегодня — нет? Дело не только в отсутствии пунктов приема, но и в огромном разнообразии форм тары: каждый производитель старается внешне отличить свой продукт от выпускаемого конкурентами.
Отработанные аккумуляторы, слитое машинное масло мы тоже раньше могли сдать на станции техобслуживания. Сейчас — нет. А вот немец, например, не может купить новый аккумулятор, не предъявив чек за сданный в переработку старый.
Ирина Невинная
Источник: «Российская газета»
